Александр Масляков очень не любит давать интервью. Ну, совсем не получает удовольствия от публичности и всячески старается ее избегать. Вот и двойной юбилей — 50-летие КВНа и собственное 70-летие, — который был в прошлом году, Александр Васильевич отмечал, уделив максимум внимания первому событию и самый минимум второму. Открытому городу удалось получить согласие на интервью только благодаря слабости Маслякова, которую он питает к Латвии и Юрмале.

Александр Васильевич, вас с Юрмалой связывает не только работа, но и место жительства. Как вам юрмальская прописка?
Наша любовь к Риге и Юрмале началась очень давно, мы с супругой полюбили эти места примерно 40 лет назад. Насколько я помню, это было вскоре после нашей свадьбы — одна приятельница, которая жила в Латвии, нас усиленно приглашала, и мы в конце концов приехали. С тех пор Юрмала так или иначе присутствует в нашей жизни. Когда у нас родился сын, мы его 2-3 раза в год возили в Юрмалу. А потом распался Советский Союз. Латвия, как и другие республики, стала независимой, и в наших отношениях с Ригой и Юрмалой наступила пауза.

Через некоторое время мы придумали музыкальный фестиваль КВН, провели его в Москве. Однако уж, коль скоро он придумался летним, вскоре захотелось найти какую-то концертную площадку, причем где-то неподалеку, не забираясь на Дальний Восток. И вспомнилась Юрмала, концертный зал «Дзинтари», который в советское время был чрезвычайно популярным... Через знакомых и друзей в Латвии мы вышли на зал «Дзинтари». И привезли туда в 1995 году кавээнщиков, объявив о том, что мы хотим попробовать провести такой фестиваль. Юрмала тогда предстала перед нами в чрезвычайно грустном виде, и мы с супругой даже немного испугались: куда мы приехали, зачем мы это сделали? Многие дома были заколочены, некоторые стояли сгоревшие, в общем, картина была удручающая. Да и концертный зал «Дзинтари», скажем, так, не блистал новизной. Однако, тем не менее, любовь к этим краям пересилила. И вот уже 17 лет существует одно из самых популярных кавээновских мероприятий — «Голосящий КиВиН» в Юрмале.

А поскольку любовь у нас с Латвией давняя, и она никуда не уходит, то когда появилась возможность тогда еще по «человеческим» ценам купить в Юрмале квартиру, мы это сделали.

Часто ли удается пожить в юрмальской квартире?
Мы с женой можем сорваться в любое время. Честно говоря, особенно мы любим приезжать не в сезон. Когда в Юрмале такая пустота, но не та, что мы застали в 90-е, а другая — временно опустевшая, ухоженная, благородная, цивилизованная. Мы приезжаем на неделю, перевести дух. Чтобы потом с новыми силами возвращаться в «безумие», которое называется Москва. Стараемся делать это почаще.

Власть и юмор несовместны?

Когда вы готовите программу для «Голосящего КиВиНа», включаете ли вы фильтр, типа «эта тема слишком болезненная, по этому поводу лучше не шутить»?
А.М.: Вы правильно сказали, что это фильтр, а не цензура. Фильтр работает всегда — и когда кавээновский молодняк резвится здесь, в Москве, и на выездных фестивалях. Конечно, поначалу я достаточно строго смотрел, и редакторов, с которыми работал, настраивал: мы здесь в гостях. В чужой монастырь со своим уставом ходить не надо и в гостях надо вести себя прилично, иначе в следующий раз могут не пригласить. Давайте будем сдержанны и аккуратны. А сейчас, по-моему, кроме любви к Юрмале со сцены от кавээнщиков ничего и не услышишь.

Ну, они могут проехаться — и по экономической ситуации, и по президенту…
А.М.: Конечно, могут — и по кризису, и по президенту. Причем, как по вашему, так и по нашему. То же самое они проделывают в любой географической точке, где играют в КВН, а как же без этого? Но я всегда говорю ребятам, которые приезжают из других государств: не забывайте, что у вас есть и свой президент. Если вам хочется про президента, тогда валяйте! Только сначала давайте про своего, а потом уже про российского, латвийского и т.д. То есть, это не запрещено, но, опять-таки, не забывайте, что вы в гостях.

Вы столько лет в индустрии юмора, как по-вашему, зависит ли чувство юмора от ментальности? Не проигрывает ли, например, балтийская команда другим, более темпераментным командам?
А.М.: Ну, во-первых, я до сих пор не воспринимаю то, чем я занимаюсь, как индустрию. Для меня КВН нечто иное — гораздо большее, чем работа. Конечно, я взрослый человек, понимаю, что к чему — и что деньги нужно зарабатывать. Но я и мои коллеги воспринимаем это как массовое движение, которое существует и на территории бывшего Союза, и в других странах. Если же говорить о балтийской или кавказской ментальности, то понятно, что всегда люди отличаются: есть северные народы и южные, есть городские и деревенские. В жизни существует великое разнообразие. Это краски, целый спектр оттенков, из которого состоит КВН — и тем он еще интереснее. Это прекрасно, что каждая команда проявляется в своем амплуа — темпераментно или же неторопливо и элегантно, и телезрители могут насладиться разными оттенками юмора.

Совместимы ли юмор и политика, можно ли ожидать от представителей власти, что они будут понимать шутки в свой адрес?
А.М.: Конечно, эти вещи не всегда совместимы. Однако я искренне радуюсь, когда власть предержащие понимают, что молодые ребята — это их граждане, жители их государства, района или города. Это говорят и шутят те же жители Калинианграда или Владивостока. В последнее время чаще случается, что представители региональных властей, откуда вышли кавээновские команды, понимают — все, что ребята делают, это во благо...

Ведь за что в свое время закрыли КВН? Все шло замечательно, страна под названием СССР вступила «в эпоху благоденствия», и советское руководство решило: зачем все эти шутки, остроты? Ребята, лучше помолчите! Ну и прикрыли. С одной стороны жизнь, с другой — политика. Молодежь и взрослые на разных языках подчас разговаривают. Но когда власть понимает: если кавээнщики не просто дурака валяют, а говорят по делу, то получается продуктивный результат. Конечно, не так часто, как хотелось бы, но все-таки. И там, где этого понимания удается достичь, ребятам легче. В качестве примера понимающих представителей власти могу привести мэра Москвы Сергея Собянина и мэра Риги Нила Ушакова.

Разумеется, жизнь меняется, в наше время во многом определяющим фактором стали деньги. Если раньше из той же Риги в ту же Москву команду КВН мог направить профком института, то сейчас многое зависит от того, есть ли у кавээнщиков спонсор, который покроет затраты, ибо организация команды — процесс невероятно трудный. К примеру, чего стоит ребятам из отдаленных городов, где тоже существует КВН, купить одни только авиабилеты... Ну, что делать, так теперь мы живем. Впрочем, власти многих регионов своим командам помогают, поддерживают материально и организационно.

Скажите, а как за время существования КВН менялись рамки дозволенного: вы чувствуете, что они сдвигаются — сужаются, или расширяются?..
А.М.: Рамки дозволенного я чувствую всегда. Нельзя шутить над общечеловеческими проблемами — над болезнями, войнами… Над конкретным человеком? Пожалуйста, если вы считаете, что это смешно. Но только при одном условии — нельзя допустить, чтобы это было безвкусно, не надо грязи. Формулируйте в рамках приличий, в пределах разумного. Вот единственные рамки, на которые я ориентируюсь.

Чтобы получилась команда КВН, нужен спонсор — это главное условие?
А.М.: Первое: нужно, чтобы собралась команда единомышленников, чтобы ребятам было интересно. Честно говоря, иногда создается ощущение, что все играющие в КВН занимаются этим делом для того, чтобы стать звездами на телевидении. Не важно, на каких каналах, лишь бы — узнаваемым лицом. Но все равно подавляющее большинство, 90% ребят, которые посвящают свою жизни этой затее, продолжают учиться, работать по специальности, они обзаводятся семьями. Просто впоследствии им есть что вспомнить: то время, когда они были веселыми и бесшабашными, когда они были командой, когда обошли конкурентов... Играя в КВН, они многому научаются: быть вместе, быстро реагировать, не говорить глупости по любому поводу — а ведь это очень полезные навыки в жизни.

Когда смеется Путин

Как известно, один из бывших кинотеатров Москвы перестраивается под «Планету КВН» — холл площадью 11 тысяч квадратных метров. Строительство собираются завершить в рекордные сроки, до конца 2012 года… Что нужно было сделать, чтобы получить дом КВН в Москве?
А.М.: Надо было всего лишь потратить 10 лет жизни. Ведь все это время КВН проводится в арендованных помещениях — например, в Академии наук, где снимается «Премьер-лига» и другие. Все нужно оплачивать — аренду, свет, декорации... О своем доме мы мечтали давно. КВН стоит того, чтобы в Москве, столице страны, где миллионов 10 молодых ребят играет в КВН, и где многие миллионы на это смотрят, появились собственные помещения. Для нашей работы ведь нужны и студии, и залы, и помещения для репетиций многих команды. И технически, и организационно все довольно сложно.

И все-таки, кто сыграл ключевую роль в том, что решение было принято?
А.М.: Владимир Путин. В разное время на КВН приходили разные люди, занимающие высокие посты, кто-то из них может вспомнить и свою кавээновскую юность, когда сам играл в студенческой команде. Я сейчас не про Владимира Владимировича — у него другие игры были. Но вот когда высокопоставленные руководители приходили смотреть КВН, и я говорил о каких-то проблемах, они страшно удивлялись: «У вас есть проблемы? А мы смотрим, все идет, все хорошо…» Да, все хорошо, потому что Масляков с командой прикладывает массу усилий, чтобы каждый фестиваль состоялся, чтобы новые команды появлялись, чтобы зрителю было интересно. Мы это делаем с удовольствием, однако объем вопросов, которые приходится решать, большой.

Так вот, когда мне удалось поговорить с Владимиром Владимировичем Путиным, идея дома КВН наконец-то стала реализовываться, все сдвинулось с места. Кстати, и Путин, и Медведев приходили на игры. Наверное, кроме интереса к КВНу ими двигали и другие мотивы, которые связаны с молодежной аудиторией. Я это прекрасно понимаю. Но, тем не менее, спасибо Путину — я это громко говорю.

Можете ли вы привести пример политика с хорошим чувством юмора?
А.М.: Вы уж простите, что я опять про Путина — но так уж получилось. Не могу не отметить, что у него отличное чувство юмора. Это можно было наблюдать, когда он сидел в кавээновском зале, — видно же, как человек реагирует на шутки, над чем смеется. Так вот, он на все реагирует очень точно.

Можно еще вспомнить Геннадия Андреевича Зюганова — в свое время он играл, был капитаном КВН физико-технического института. По нему сразу не скажешь, но у него тоже хорошее чувство юмора. Геннадий Андреевич имеет свое видение, свой ген юмора.

А все-таки юмор — это в генах, врожденное качество? Его нельзя, например, развить?
А.М.: Думаю, что врожденное. Можно тренировать смекалку, как сейчас говорят, реакцию… Можно научиться импровизировать, если заниматься этим. Но, по большому счету, чувство юмора — или оно есть, или смотрите другие передачи.

Мне кажется, что раньше конкурс вопросов и ответов был смешнее…
А.М.: Периодически мне приходится слышать подобные рассуждения. Ну, что я могу сказать: в каждое время — свой КВН. И в те же 90-е многие шутки в КВНе встречали с придыханием, но ведь и мы в силу возраста начинаем по-другому воспринимать юмор. Когда одна футбольная команда сыграет плохо против другой, это не значит, что футбол плохой. Это значит, что команды плохие, не подготовились. А мне нравится современный КВН, и я с удовольствием жду каждого следующего сезона, который даст новый поворот игре.

КВНу нужен свой телеканал

В последнее время Интернет наступает на телевидение. И недавно Яндекс впервые обогнал по объему аудитории Первый канал. Как будет меняться в этой связи КВН, не думаете ли уходить в Сеть?
А.М.: Мы думаем об этом. К сожалению, у меня с Интернетом сложные отношения, я не люблю воровства, как всякий нормальный человек. А в Сеть очень много из КВНа уходит — игры, шутки. Все это сваливается и часто выдается за свое. В Интернете мгновенно появляются записи игр и прочие кавээновские выступления. Откуда только берут, это для меня загадка… И если, например, в газетах и цитируют кавээновские шутки, то дают себе труд подписать: команда КВН такая-то… Помню, много лет назад встречаю я руководителя одной издательской структуры, и он рассказывает мне анекдот. Я говорю: «Секундочку! КВН, игра такая-то, год такой-то, команда такая-то… Почему, если вы об этом пишете, то не упоминаете?» Он отвечает: «Но это же тогда мы вам деньги должны платить…» Я сейчас не о деньгах, хотя, конечно, без них не обходятся наша жизнь. Однако должно же уважаться авторское право!

У нас, конечно, есть свой сайт. Нам пока не хватает своего телеканала, вот это — следующая мечта, которую хотелось бы осуществить. Может быть, это будет телеканал в Интернете, может быть — ТВ-канал, пока не знаю. Пока не удается. Но мы планы строим, надеюсь, что исполнятся.

Вы, как телевизионщик, что думаете об идее общественного телевидения, о которой в последнее время заговорили и первые лица России?
А.М.: Я не понимаю, что это такое, как будет практически реализовываться эта идея. Чем будет общественное телевидение отличаться от остального? Я считаю, что общество смотрит телеканалы — это своего рода общественное телевидение. Что касается КВНа, то раз он пользуется популярностью, то он вполне может показываться и на общественном телевидении.

Но общественное телевидение существует на бюджетные деньги. И если бы государство выделяло деньги на ваш канал, то вы не были бы зависимы от рекламных денег.
А.М.: Тогда мы были бы зависимы от бюджета. И еще неизвестно, в каком случае руки сильнее связаны. В современных условиях, в которых мы существуем, я не вижу, как можно было бы достичь благостного состояния и не зависеть ни от кого и ни от чего. В нынешней жизни так не получается.

Вита Штейн,
журнал «Открытый город», Рига
За техническую помощь в подготовке новости редакция сайта благодарит Юлию Пумпе (Рига)!