Второй полуфинал был подобен действию неведомого энергетика. И это состояние появилось не только от игры, но и от нескольких дней безумно тяжёлой подготовки, которые мне удалось мельком подглядеть. Для многих участников эти дни были без сна – радушные розовые люди вяло жали мне руку и по инерции пытались завязать разговор. И я понимал, что это не алкоголь, а труд на пределе сил и хронический недосып.

Судите сами: три дня подряд Камызяки показывали разные КОПы, успевая к каждому просмотру написать новый. У «Вятки» после генералки начисто срезался капитанский, а у Питера только окончательно решилось, кто будет читать конкурс. Перед приветствием у Серёжи Ильина, висящего на лонжах под потолком ЦАТРА в ожидании своего выступления, вдруг отстегнулся один карабин… Слава Богу, что всё обошлось!

Я не помню, чтобы на генералку приходили звёзды и играли на пустой зал. Обычно звезда приезжает за два-три часа до игры, репетируя до этого с командой отдельно – график репетиций зависит от плотности гастролей и съёмок. Все редакторские показы за звезду играет один из участников команды. На эту генералку приехали сразу две звезды: Кай Метов и Никита Джигурда. И если первый лишь подзадорил немногочисленных зрителей, то второй продавил и вынес весь зал в коридоры театра лишь силой одного голоса. Впечатлительные зрительницы должны были плакать – от смеха или от страха, решать им.

Узор игры опять сложился интересно. Все знали, что Пятигорск – верняк, и верняк не подвёл. Сильно болели за Камызяков и Вятку, и совсем немного стойких болельщиков было у Питера.

Интрига полуфинала сохранялась долго – два конкурса, преследователей и преследуемых отделяли всего две десятые. Аттракцион невиданной щедрости/жёсткости от жюри сделал капитанский микс формальностью (Иринушка Чеснокова – красавица. И не надо ля-ля), а усилия в средненькой по смеху разминке вообще не оценил. После СТЭМа вперёд рванул Пятигорск, а потом добил всех КОПом. Овации. Болельщики команд и обычные зрители в сотни и сотни рук партера, амфитеатра, балкона аплодировали «Девчатам с нашего двора» - это неимоверно мощное зрелище (и песня, и зал, за неё благодарящий).

Питеру пришлось не легче остальных – временами даже казалось, что ему не поднять игру – ужасно много мороки с видео и постоянные нестыковки в конкурсах требовали времени на доделку, которого не было. Слишком не мощным, не продавливающим, слишком интеллигентным казался их материал, слишком трудным в общении оказался Джигурда. А петь лирическую песню после разрывного Пятигорска было рискованно: вдруг не зайдёт, а зайдёт – не оценится. Конкурс зашёл, но на трогательности. Питер почти безошибочно попал в игру – срезонировав там, где надо и как надо.

Проигравших в полной мере не было - они просто чуток не дотянули – Камызяки не дожали приветствием (и, кстати, судом), чуть слабее сыграв СТЭМ и спев многострадальный КОП, «Вятка» немного просела в СТЭМе и не была оценена на максимум в КОПе. Но одна или две не максимальные оценки в жюри из шестерых человек – это не проигрыш. Игра закончилась резко, всё вдруг стало понятно без финальных оценок. Никого не добрали.

Пятигорск выиграл – по игре, разрывам и мощи, хоть и тройка от Заворотнюк за СТЭМ Питера смотрелась весьма странно. А Джигурда кричал за сценой: «Настя! (трам-тара-рам) Я здесь!», и его было слышно в зале без микрофона.

А после игры Джигурда пачками раздавал за сценой экземпляры своей книги. Некоторые мамы передёрнулись бы, увидев на домашней книжной полке сей труд, или не пустили на порог своих чад с такой литературой. Свою книгу я подарил обделённому «любовью по-русски» Дмитрию Колчину.

Четвёртый кубик адреналина игры ещё действовал, когда я дописывал эти строки в мчащемся к дому вагоне метро, и совсем закончился, когда я поставил под текстом свои инициалы.